Мастер на все глюки

«Над пропастью во ржи» мы должны были проходить в школе. Учительница даже прочитала нам отрывок, где объяснялось, почему такое название. Только вот на зарубежную литературу у нас оставляли недели две, что ли, в конце мая, и обычно эти часы компенсировали эпидемии гриппа и прочие отставания программы.
//а ещё я ненавидела школьную библиотеку, а всех прочих библиотек по этой причине побаивалась, а дома книги не нашлось

Много лет спустя, когда я узнала про соционику и иже с ней, оказалось, что и автор мне тождик, и персонаж его тоже. Я удивлялась, как же так, чтобы тождик не мог учиться ни в одном вузе! Насколько я помню, мой интерес к учёбе был тем сильнее, чем больше нас старались чему-то научить, и наоборот. Не может же быть, чтобы нигде ничему не учили! Наверное, какой-нибудь Достоевский, их вечно типируют в Драйзеры. И не зря же Достоевские (целых двое мне известных, для статистики всеобщей ничто, а для личной хватает) так любят эту книгу?

Позавчера я поняла, какой должна быть моя работа, чтобы я не скучала, не переутомлялась и не страдала от комплекса неполноценности, и она удивительно похожа на ловлю детей во ржи.

Никаких открытий, дедлайнов, изобретений, решения одной задачи годами, битья головой о стеклянную стену, никаких пороговых напряжений. Просто много мелких работ, и чтобы все были для меня без проблем выполнимы, и чтобы каждая задача легко планировалась на всех этапах. Никаких «вот дойду досюда, и подумаю, что дальше». И никаких ожиданий, пока свою часть работы выполнят другие, чтобы продолжить. И обязательно — это должна быть разнообразная рутина. То дорогу показать, то квадратное уравнение решить (правда, я успешно забыла, как их решать, но это легко восстановимо), то гвоздь забить.

Пожалуй, на такой работе я бы даже продержалась больше полутора лет.

Осталось её придумать.

Мастер на все глюки

«Над пропастью во ржи» мы должны были проходить в школе. Учительница даже прочитала нам отрывок, где объяснялось, почему такое название. Только вот на зарубежную литературу у нас оставляли недели две, что ли, в конце мая, и обычно эти часы компенсировали эпидемии гриппа и прочие отставания программы.
//а ещё я ненавидела школьную библиотеку, а всех прочих библиотек по этой причине побаивалась, а дома книги не нашлось

Много лет спустя, когда я узнала про соционику и иже с ней, оказалось, что и автор мне тождик, и персонаж его тоже. Я удивлялась, как же так, чтобы тождик не мог учиться ни в одном вузе! Насколько я помню, мой интерес к учёбе был тем сильнее, чем больше нас старались чему-то научить, и наоборот. Не может же быть, чтобы нигде ничему не учили! Наверное, какой-нибудь Достоевский, их вечно типируют в Драйзеры. И не зря же Достоевские (целых двое мне известных, для статистики всеобщей ничто, а для личной хватает) так любят эту книгу?

Позавчера я поняла, какой должна быть моя работа, чтобы я не скучала, не переутомлялась и не страдала от комплекса неполноценности, и она удивительно похожа на ловлю детей во ржи.

Никаких открытий, дедлайнов, изобретений, решения одной задачи годами, битья головой о стеклянную стену, никаких пороговых напряжений. Просто много мелких работ, и чтобы все были для меня без проблем выполнимы, и чтобы каждая задача легко планировалась на всех этапах. Никаких «вот дойду досюда, и подумаю, что дальше». И никаких ожиданий, пока свою часть работы выполнят другие, чтобы продолжить. И обязательно — это должна быть разнообразная рутина. То дорогу показать, то квадратное уравнение решить (правда, я успешно забыла, как их решать, но это легко восстановимо), то гвоздь забить.

Пожалуй, на такой работе я бы даже продержалась больше полутора лет.

Осталось её придумать.

Был архетип школы. Теперь архетип банка

Однажды, когда я снимала денбги с карточки, после ввода суммы банкомат строго написал мне, мол, вы ввели неверную сумму! Пришлось вводить кратную не 10, как обычно, а 20.

Потому что в банкомате не оказалось банкнот мельче 20. Разумеется, я об этом не могла знать.

Вы понимаете, да? Десяток нет у него. А неверную сумму, значит, ввела я.

И это всё, что можно сказать об отношении банков к своим клиентам.

Был архетип школы. Теперь архетип банка

Однажды, когда я снимала денбги с карточки, после ввода суммы банкомат строго написал мне, мол, вы ввели неверную сумму! Пришлось вводить кратную не 10, как обычно, а 20.

Потому что в банкомате не оказалось банкнот мельче 20. Разумеется, я об этом не могла знать.

Вы понимаете, да? Десяток нет у него. А неверную сумму, значит, ввела я.

И это всё, что можно сказать об отношении банков к своим клиентам.