«А внутри у него вечный двигатель, и потому он вечно двигается! Точно, S2 engine…»

Чудесные люди эти парапланеристы. За один день они успели:

• Съесть половину моей еды, пребывая в блаженном неведении касательно владелицы;


• Осознав, что полётов по разным причинам сегодня не будет, наперебой кинуться фотографироваться;


• Помочь пристегнуть капюшон к куртке, ох, мои замёрзшие лапки и усики;


• Поистекать слюной над новеньким парапланом одной пилотессы;


• С третьей попытки таки обратить моё внимание на целых три проезжающих машины с ими, любимыми.

А ещё есть непередаваемая красота воздухозаборников (см. фотографию), и обстоятельная беседа о способах согревания на морозе, в которой так и не прозвучал абсурдно-банальный алкоголь, и бешеный бег по полю в сочетании с весьма приятно исполняемой в оригинале Марсельезой. Этот лёгкий и воздушный мир, в котором каждый по умолчанию друг, а там уж как получится.

Полдень летит к нам на их разноцветных крыльях.

«А внутри у него вечный двигатель, и потому он вечно двигается! Точно, S2 engine…»

Чудесные люди эти парапланеристы. За один день они успели:

• Съесть половину моей еды, пребывая в блаженном неведении касательно владелицы;


• Осознав, что полётов по разным причинам сегодня не будет, наперебой кинуться фотографироваться;


• Помочь пристегнуть капюшон к куртке, ох, мои замёрзшие лапки и усики;


• Поистекать слюной над новеньким парапланом одной пилотессы;


• С третьей попытки таки обратить моё внимание на целых три проезжающих машины с ими, любимыми.

А ещё есть непередаваемая красота воздухозаборников (см. фотографию), и обстоятельная беседа о способах согревания на морозе, в которой так и не прозвучал абсурдно-банальный алкоголь, и бешеный бег по полю в сочетании с весьма приятно исполняемой в оригинале Марсельезой. Этот лёгкий и воздушный мир, в котором каждый по умолчанию друг, а там уж как получится.

Полдень летит к нам на их разноцветных крыльях.